Марина Сергеевна Дубовикова – ветеринарный врач, кандидат ветеринарных наук. В прошлом она — преподаватель специальных дисциплин ветеринарного факультета Пашковского сельскохозяйственного колледжа. В настоящее время Марина Сергеевна – ветеринарный гастроэнтеролог и дерматолог, который ведет приемы в клинике на улице Онежской.

Знали ли вы, чем чаще всего болеют хомячки? А то, что даже ветеринары могут бояться бездомных собак? А если мы вам скажем, что лиса порой в лечении похожа на кошку, а у собак и кошек бывает гастрит? Догадывались ли вы, почему прием у ветеринара такой дорогой, а в чеке иногда всплывают неизвестные нам процедуры? В преддверии Дня ветеринарного работника редакция «Блокнот» пообщалась с Мариной Сергеевной, которая рассказала все тонкости этой нелегкой, но очень важной профессии.

— Я ветеринарный врач уже много лет. С 2007 года. Я начинала работать с производственными животными: коровы, свиньи, а потом меня жизнь привела к мелким домашним животным. Сегодня я работаю с кошками и собаками. Я гастроэнтеролог, дерматолог и помогаю животным не чесаться, вкусно кушать и красиво какать, — рассказала Марина Сергеевна.

Ветеринар – это не просто профессия, это призвание. И работать там человеку, который не любит животных или не живет своей профессией, невозможно.

— То, что я стану ветеринаром, было решено в 10 лет. Мама принесла домой котенка, такого худенького, страшненького. И я подумала: «Я хочу быть тем, кто сможет помогать таким несчастным животным». В 14 лет у меня был выбор между факультетом иностранных языков и ветеринарией. Мама отдала меня к репетитору на иностранный, но я вообще ничего там не поняла. Зато была уверена, что стану ветеринаром.

В этом деле нет случайных людей. Те, кто туда приходит случайно, уходят очень быстро. И выбор этой профессии основан на огромной любви к животным, тотальной любви. Так, конечно, не у всех. Есть просто одаренные люди, у которых дар лечения. Они его применяют к животным. Когда идёшь в эту профессию с любовью, проще работать. Хотя, наверное, и сложнее тоже. Но зато интереснее. 

Говорят, что животные человечнее и добрее людей. Как вы к этому относитесь?

Да, однозначно так и есть. Они любят ни за что-то, ни за какие-то поступки, ни за какие-то наши действия, они любят просто так. Они любят тотально, они погружаются в человека, они погружаются в его быт, они пристраиваются к его быту и наполняют его. И иногда от них поддержка приходит куда больше, чем мы хотели бы от друзей, от родственников, мужей, жён. От них мы получаем больше тепла и заботы, это однозначно.

Какие пациенты были у вас на практике?

— Ой, очень разные. Я даже лису кастрировала. У меня очень много друзей и знакомых, клиентов, я их так могу назвать, которые спустя годы могут мне что-то новенькое подкинуть. Есть одна девушка у нас в Краснодаре, она занимается спасением животных. Она очень часто выкармливает бездомных котят, спасает собак, устраивает их на передержку, потом ищет хозяев. Нас жизнь свела в Краснодаре с ней очень случайно, просто на большой площадке для собак. Спустя несколько лет нашего знакомства она завела себе лиса, который к моменту полного созревания начал грызть ей руки, очень агрессировал. Она звонит мне и говорит: «Марин, надо кастрировать лиса». А я ведь никогда этого не делала, и ей прямо так и сказала. Она сказала, что ничего страшного, чтобы я прочла и все. Я, конечно, подняла тогда кучу информации, обзвонила всех знакомых анестезиологов на тот момент, написала каким-то ведущим анестезиологам по России: «Ребята, что делать? Я не знаю, она не уходит от меня». Мне дали алгоритм действий, сказали, что работай как с кошкой, как с собакой, и все, больше ничего. Ну и по наработанной практике мы все сделали идеально. Вообще никаких не было проблем, ни с заживлением, ни с вводом в наркоз, ни с выходом из наркоза, все было очень легко.

Хомячки были. У них, конечно, своя специфика. Это быстро уходящие из нашей жизни создания. Хомячки – это вообще отдельная история моей жизни. Тоже друзья, коллеги приходили, давай что-нибудь сделаем. В основном это были опухоли, потому что хомячки, крысы, морские свинки умирают от инфекционных заболеваний. Это респираторная система самая такая у них, которая подверженная патологиям. И вот в начале практики, там первый год работы именно с мелкими домашними в колледже, у меня был просто поток хомячков с опухолями. Я говорю, я не знаю, что с вами делать. А потом с одним получилось, со вторым получилось, с третьим. Но я отошла от этого буквально через год-полтора. Мы оперировали их, убирали опухоли, и они потом еще долго жили. Вы знаете, есть выражение, что хомяки пришли в эту жизнь, чтобы показать детям, что такое смерть. Такая, очень жестокая шутка, но на самом деле мы с ребенком тоже это проходили. Умер наш хомячок, и я на нем объясняла, что такое смерть. И потом, когда уже пришли смерти в нашу жизнь родственников, он такой, а, но это как наш хомяк? Да-да-да, говорю, вот именно так. Немножко стало легче в этом вопросе.

А были у вас буйные пациенты?

Ну, конечно. Естественно. Я вам больше скажу, я очень боюсь собак. Имея двух собак, я очень боюсь собак. На улице, когда гуляю, я не подойду к собаке, чтобы погладить, потискать, никогда. Я боюсь бездомных собак. Я своих питомцев беру в руки, говорю: «Так, девочки, мы обходим». Максимально сделаю так, чтобы защитить себя и их, я не пойду ни в коем случае в риск к нападению. Я понимаю, что очень сильно зависит от человека, пойдет ли собака на него в агрессию. Тут, наверное, процентов на 70 виноват человек, когда на него кидается собака. И бояться я собак начала еще в детстве. Было вначале моей практики такое, что меня очень испугала собака породы шарпей. Вообще они очень добрые, но этот был агрессивным. Он сразу начал кидаться. Ну вот хозяин его успокаивал, а я смотрела на питомца в щелочку, потом разговаривала с хозяевами.

А как бороться с агрессивными животными на приеме?

Ну вообще со временем, конечно, у меня иммунитет то выработался. На приемы я иду спокойно. Я просто прощупываю дистанции, на которые меня подпускают животные. Я не буду лезть в рот собаке, которая заведомо на меня кидается. Ну она и так уже в агрессию вошла. Ей и так страшно. Я посижу, дам ему возможность себя обнюхать, если захочет, посмотрю, как она ко мне подходит, не подходит. Я уже научилась читать язык тела собаки и понимать, какой я могу открыть рот и заглянуть, какой я не могу. Это все нарабатываемый опыт. Конечно, сейчас на приемах у меня уже нет этого тотального страха. Они не виноваты в том, что пришли в эти стены и боятся. Они себя сейчас просто защищают. Когда собака агрессивная, мы просим надеть намордник, чтобы владелец рядом мог с ней справиться. Если владелец со своей собакой не справляется, то мы имеем право отказать в приеме.

Много зарабатывает ветеринар?

Это все очень по-разному. Все зависит, на самом деле, от личных качеств человека. Я много лет отработала в ветеринарии. Начиналось с минимальной зарплаты, но я не боялась, что останусь без денег, потому что всегда знала, что могу заработать. Если ты работаешь, и ты оказываешь свои услуги качественно, они, соответственно, и оплачиваются. Но если ты ходишь плачешь и говоришь, что жизнь тлен и все плохо, ну, ты и получаешь столько же. Проработав в колледже, я видела, как растут мои студенты. Сегодня ценится профессионализм, личные качества человека.

Почему услуги ветеринара такие дорогие?

Потому что наше обучение стоит бешеных денег. Курс по дерматологии сейчас от 40 тысяч в месяц. Как вы думаете, сколько будет стоить мой прием, чтобы я могла питомцев своих накормить, себя, на семью выделить деньги? При этом я должна учиться, а мир ветеринарной медицины не стоит на месте. И мы каждый день, каждый год должны повышать свою квалификацию. У нас нет бесплатных курсов, где бы мы могли пойти и поучиться.

Как вы относитесь к эвтаназии?

Первые годы я этого не делала. Просто не могла, начинала плакать. Даже по показаниям я не делала. Даже мои первые летальные исходы у животных — это всё было через слёзы, это всё было через личное проживание, это плохо очень. Если меня будут сегодня смотреть врачи начинающие, ни в коем случае не повторяйте моих ошибок. Холод, надо вырабатывать стабильность, холод по отношению к тому, что происходит. Это живой организм, но мы не боги, которые решают, будет жить, не будет. Мы делаем всё, что в наших силах. Но я в первые годы просто пропускала каждое животное через себя, это было очень тяжело, я не могла. Этой процедурой я стала холодно заниматься, наверное, в районе двух-трёх лет назад. Но ни одна из эвтаназий не прошла просто. Мне тяжело. Я знаю врачей, которым это даётся очень легко, и спасибо им за это, потому что они умеют абстрагироваться и не пропускать через себя эту боль. Если это не по показаниям, я отказывала.

То есть к вам приходили просто так?

Да, бывали такие случаи, когда говорили: мне эта собака не нужна, я не знаю, что с ней делать. Это очень тяжело. Я никогда не усыпляла животных здоровых. Сегодня без показаний усыпляют животных в крайних случаях. Например, когда животное агрессивное, лишилось хозяина. Вот жил дедуля, у него была собака, дедуля умер, собака осталась и никого к себе не подпускает. Но это очень тяжело.

Куда деваются тела?

Кремация. Это на сегодняшний день самая комфортная процедура утилизации животного. Не надо закапывать где-то там в подворье, вывозить в поле. Потому что это все биологически активный материал, мы не знаем, с чем мы закапываем животное.

Подкидывали ли вам бездомных животных?

Постоянно. У меня дома две собаки и кот, и все они спасенные. К сожалению, это происходит в каждой клинике. Там, где я сейчас работаю, живёт кот, которого выкинули.

Вы считаете, почему люди так делают?

Не справляются с ответственностью, они не понимают, что они делают. Люди не понимают, с чем они могут столкнуться. Это огромная ответственность. Это не просто вы себе завели плюшевую игрушечку, которая вечером к вам придёт, прижмётся и уснёт с вами. Утром помурлычет с вами рядом, а вы ушли на работу. Нет, это полноценный член семьи, за которого надо брать ответственность. Люди с этой ответственностью не справляются. Это финансовая ответственность, это моральная ответственность. Не все это выдерживают. Это как завести ребёнка. Мы даже как-то считали расход на животных. Если на ребёнка в первые несколько лет уходит много денег, то потом все меньше, то собаку в 30 килограмм содержать куда дороже. Когда у тебя есть собака, ты не имеешь права болеть, уходить в отпуск, зарабатывать мало и умирать.

Поговорим о ветеринарах на дом. Насколько вообще это актуально и лицензировано?

Лицензии нет никакой на это. Единственное, что можно просить у врача — диплом. Можно спокойно вызывать врача на дом, когда, мне кажется, это очень безопасно, когда вы знаете, в какой клинике он работает. Люди, которые вызывают неизвестных ветеринаров, вы что делаете? Вы же рискуете. Откуда вы знаете, кто к вам приедет и что сделает с вашим животным? Вызвать на дом врача можно для вакцинации, для взятия плановых анализов крови. Такое практикуется, чтобы животное не нервничало. А ещё можно вызывать на дом врача для проведения уже рекомендованных манипуляций. Но если мы говорим про что-то серьёзное: хирургию, чистку зубов, постановку диагноза. Ох, ну нет. Если это серьёзное состояние, то это всё-таки приём в клинике. Потому что летальных исходов достаточно много после таких приёмов. Приезжают, непонятно, что проводилось, непонятно, что делалось, кто это был.

Что для вас ветеринария?

Это стало жизнью. Это неотделимая часть меня. Ветеринария стала моей жизнью. Это и плохо, и хорошо одновременно, потому что иногда она забирает больше времени, чем я хотела бы. Но пошла бы я в другую профессию тогда, в свои 14 лет? Нет, я бы не пошла. Я там, где я должна быть. Что бы я пожелала будущим специалистам, если они будут смотреть? Побольше любви и доброты к нашим животным и понимания к владельцам, потому что они точно такие же люди, как и мы. Больше любви, добра в этой профессии и бесконечного обучения. Это то, что поможет молодым специалистам. Не терять вообще запал к этой профессии, но уметь отдыхать. Это важно. Потому что мы умеем так погружаться в профессию, что потом разогнуться сложно. Отдых и любовь к профессии нужны.

Инна Еремеева
Видео: Сергей Трубин 

Новости на Блoкнoт-Краснодар